...В центре внимания открывшегося в Москве российско-американского форума - украинский кризис, война санкций  и  отношения между наши странами, которые в последнее время резко ухудшились.  Часть экспертов  сравнивают  нынешнюю ситуацию с временами "холодной войны"....  - www.1vt.ru

"Вместо того, чтобы тратить ресурсы на разрушения и убийства на Украине, Россия, США и Европа должны объединить усилия в продвижении мира и благоденствия во всём Северном полушарии!" - вот главный посыл Российско-Американского Форума, который успешно прошёл в Москве 8-9 сентября, 2014.

"Символом нашего единства не должен быть ни Российский двуглавый орёл, ни Американский лысый орёл, ни любая другая европейская хищная птица. Лучше всего нашим символом мог бы стать Пеликан, который набивает свой зоб, чтобы накормить всех голодных и научить их рыбачить. Так или иначе, старая птица европейской цивилизации не улетит далеко, если не задействует оба крыла: Западное американское и Восточное российское". 
- В. Краснов / Президент RAGA

Смотрите оригинал материала на: www.1tv.ru/news/polit/267221
Репортаж
RAGA Новости

Алина Чадаева представила новое издание своей книги о великом князе Константине Константиновиче Романове «Августейший поэт», вышедшей в издательство «Вече» в 2013 г. Читала отрывки из своих стихотворений, переизданных недавно в одной из ее книг. А так же, она рассказала о своем видении писателя Чехова, как православного христианина.

К сожалению, Крымское отделение Союза писателей России пока не имеет своего помещения. И даже общую библиотеку подаренных книг с авторскими подписями хранить негде. Но, руководитель отделения Татьяна Воронина, надеется на лучшие времена. Она считает встречу очень продуктивной и полезной.

Владимир Стефановский вручил Алине Чадаевой и Владиславу Краснову удостоверения членов Севастопольского морского собрания. Такое же удостоверение получил и ветеран подводного флота, активный пропагандист российского патриотизма из Приозерска, капитан второго ранга Николай Решетников.

Севастопольцы подарили гостям свои книги, читали стихи, делились планами на будущее. Встреча была интересна и маститым гостям, и принимающей стороне. А инициаторами встречи выступили Игорь Тамойкин и Владимир Стефановский.

Репортаж
RAGA Новости

Известный американский журналист и публицист Роберт Перри обвинил одну из ведущих газет США, The New York Times, в методичном искажении информации о событиях на Украине. По его мнению, газета превратилась в рупор пропаганды, который не внушает доверия.

МОСКВА, 4 мая — РИА Новости. Как отметил Перри, особенно ярко позиция The New York Times проявилась в обзорах событий 2 мая в Одессе. Несмотря на то, что трагедия в Одессе унесла жизни более 40 человек и стала самой кровавой после стрельбы в Киеве 18-21 февраля, журналисты газеты уделили этому событию очень мало внимания, сконцентрировав внимание на том, как украинская армия атаковала позиции сторонников федерализации в Донецкой области.

Как отмечает Перри, даже газета The Washington Post, известная неоконсервативными взглядами своих редакторов, честно написала, что одесский Дом профсоюзов загорелся после того, как толпа сторонников Евромайдана забросала его «коктейлями Молотова». Но The New York Times, в свою очередь, отказалась упоминать это в своей статье: из нее даже нельзя понять, кто сгорел в здании и кто загнал сторонников федерализации внутрь за баррикады.

По словам публициста, The New York Times систематически раздувает темы, которые выставляют русскоязычное население востока страны как «плохих парней», а киевское правительство, пришедшее к власти в результате госпереворота,  — как «хороших».

В своей статье Перри задает вопрос авторам и читателям The New York Times, действительно ли они хотят, чтобы подобные предрассудки поставили крест на славе газеты, как одной из самых добросовестных в США. «Киевский режим, с одобрения Times, может преуспеть в уничтожении множества этнических русских на мятежном востоке, но не станет ли эта победа новым Ватерлоо для журналистской чести издания?» — спрашивает Перри.

По мнению публициста, в обычное время он бы счел подобные подтасовки банальным нежеланием авторов газеты проверять свои источники. Однако в нынешних условиях, пишет Перри, Times явно принимает сторону киевских властей и раздувает любой факт (или даже дезинформацию), которая бы выставляла демонстрантов на востоке Украины в плохом свете.

Роберт Перри получил известность в 1980 годах за свои журналистские расследования для Associated Press. В частности, он разоблачил тайные схемы поставок американского оружия никарагуанским «Контрас» и в Иран, за что получил престижную премию Джорджа Полка. С 1995 года он является редактором сайта ConsortiumNews.com.

Репортаж
RAGA Новости

КАК МЕДВЕДЯ ОБУЧАЛИНедавно ушёл со своего поста ректор Гарвардского университета Лоренс Саммерс. Его отречение объясняли неумением ладить с феминистами и афроамериканцами, которым прогрессивная общественность всегда выдаёт охранную грамоту. Потом выяснилось, что его также подозревали в покровительстве одному профессору, деятельность которого имеет прямое отношение к России.

Эмигрировав в США в 1976 году, Андрей Шлейфер окончил Гарвардский университет и стал там профессором. В годы российских реформ он возглавлял программу поддержки российских реформ от Гарварда по контракту с Агентством международного развития США (USAID). 

О том, как он поддерживал российские реформы, говорит тот факт, что в прошлом году Окружной суд США решил, что Шлейфер и Джонатан Хэй, выпускник Гарвардского юридического факультета (которого Шлейфер нанял менеджером в Москве), продвигая реформы на деньги американских налогоплательщиков, занимались при этом ещё и незаконными инвестициями. В результате «реформаторы» согласились компенсировать убытки казне США: Шлейфер – 2 миллиона долларов, его жена Нэнси Зиммерман ещё 1,5 миллиона, а Хэй около 2 миллионов. Всего же за «нарушение контракта» суд обязал Гарвардский университет вернуть казне 26,5 миллиона долларов.

Итак, ведущий университет США, выполняя благородную миссию помощи «недоразвитым» странам и народам, позволил причинить себе солидный ущерб и попросту сел в лужу. А куда же смотрел ректор?

Смотрел по всем сторонам – как бы кто не заметил! Как пишет один коллега, ректор был ментором Шлейфера, обеспечил ему преподавательскую работу и помог получить Русский проект. Ясно, что сподвижникам гласность была ни к чему.

Занавес молчания был приподнят лишь в январе 2006 года, когда один деловой журнал опубликовал разносную статью под названием «Как Гарвард потерял Россию». В статье подробно описывалась деятельность Шлейфера и его команды в Москве до 1997 года, когда правительство США вдруг свернуло программу и начало судебное расследование.
Что же произошло?

Когда в 1992 году правительство США ассигновало 350 миллионов долларов на поддержку «свободы, демократии и открытого рынка», Шлейфер и его коллега Джефри Сакс, автор «шоковой терапии» и советник правительства Гайдара, получили для Гарварда контракт на продвижение экономических реформ в России. Шлейфер занялся приватизацией с Чубайсом, а Сакс принялся разрешать с Гайдаром макроэкономические проблемы по методу «шоковой терапии» в «польском стиле».

Шлейфер со товарищи буквально «плавали в конфиденциальной информации» о финансах великой державы. Хотя контракт «запрещал всем лицам, участвовавшим в проекте, их семьям и доверенным делать инвестиции и вообще лично участвовать в российских предприятиях или финансовых сделках», соблазн поживиться оказался сильнее, и с июля 1994 года Шлейфер и его американская жена Нэнси Зиммерман начали заниматься запретными инвестициями. 

Не будем пересказывать всех махинаций Шлейфера и его команды. Американский порыв научить русских финансовой «прозрачности» завершился 30 апреля 1997 года расследованием ФБР. 

9 мая Сакс отстранил Шлейфера от проекта. А 19 мая Чубайс потребовал отменить американский проект за ненадобностью. Тут уместно напомнить, что американским налогоплательщикам проект обошёлся по крайней мере в 40 миллионов долларов. А то и больше, поскольку Шлейфер имел отношение и к остальным 350 миллионам…

Вскоре газета «Нью-Йорк таймс» опубликовала материал под названием «Помогли ли разоблачения потопить гарвардского ректора?». С этим вопросом обратились к ряду ведущих выпускников Гарварда.

Ричард Брэдли, автор книги о Гарварде, сказал, что только теперь понял, что ректор Саммерс занимался «очень неприятной и преднамеренной тактикой покрывательства». Роберт Путнам, бывший декан факультета управления имени Кеннеди, рассказал, что «когда ректор отвечал явно неправдиво на вопросы о деле Шлейфера, это произвело удручающее впечатление на взгляды тех преподавателей, которые не знали, как голосовать, и даже на тех, кто, как я, раньше энергично поддерживал его».

Цитируя не только противников, но и сторонников Саммерса, газета предлагает читателям сделать свой вывод. Я свой уже сделал: Америке срочно нужна если не перестройка, то по крайней мере гласность.

Сигналы, что не всё ладно с американской помощью, поступали и раньше. В 1998 году Джанин Уэдель выпустила книгу «Столкновение и сговор. Странный способ оказания помощи Запада Восточной Европе в 1989–1998 годах».

Уэдель несколько лет внимательно изучала процесс общественной трансформации всего постсоветского пространства. Помимо России она проанализировала «помощь», оказанную Польше, Венгрии, Чехии, Словакии и Украине. Всюду наблюдались «гигантская неувязка» и даже «столкновение» культур «дающих» и «принимающих». Везде на передние роли выходили самозваные «команды», «клики» и «кланы» своих да наших. Их заводилы толковали ситуацию, как им было выгодно, и решали всё по-своему, часто в обход не только контрактов, но и своих правительств. 

Самым зловещим был сговор между гарвардской «кликой» и «кланом» Чубайса. Этому сговору Уэдель посвящает целую главу с едким заголовком «Славные реформаторы: клан Чубайса, Гарвард и экономическая помощь». Ключевыми лицами она называет Егора Гайдара и Анатолия Чубайса. Хотя в команде Чубайса были не только питерцы, Уэдель условно называет его кланом «питерским», а участников с американской стороны – «гарвардской кликой». «На (западные) деньги и при участии Гарварда «питерский» клан, который заместитель министра финансов Саммерс называл «командой моей мечты», – пишет Уэдель, – занял важные посты в правительстве России и создал целый ряд «частных» учреждений на эти же деньги».

Уэдель описывает махинации Шлейфера в контексте их порочного подхода к реформам вообще и указывает на исключительное влияние обоих «партнёрских кланов» на политику как России, так и США.


При описании роли Чубайса она ссылается на мнение российского социолога Ольги Крыштановской: «У Чубайса есть то, чего нет ни у одной другой элитной группы, а именно: поддержка высших политических кругов на Западе, прежде всего в США, во Всемирном банке и Международном валютном фонде. А это значит, в его руках контроль над потоком денег с Запада в Россию».

Подступы западных доноров к власти охраняла команда Шлейфера. Его коллега Хэй «не только контролировал доступ к мощному клану Чубайса, но и выступал от его имени». Иногда Хэй сам составлял декреты на подпись Ельцину, не обращая никакого внимания на мнение Думы. 

По существу, «правительство США под личиной экономической помощи России передало в руки Гарвардского университета внешнюю политику на очень важном участке», заключает Уэдель. При этом не будем забывать, что Гарвард – частный университет. Вот и думайте, кто тогда управлял Россией!

Уэдель задаётся вопросом: почему USAID дал столь эксклюзивный контракт именно Гарварду? Разве не было в Америке других престижных университетов и талантливых экономистов, в том числе и нобелевских лауреатов, которые могли бы предложить России другие рецепты реформ? 

Открытого тендера на контракт и не было. Он был отменён из соображений «внешней политики». Когда Саммерс перешёл в Министерство финансов, он взял себе в помощники Дэвида Липтона, тоже гарвардского экономиста и протеже Сакса. А министром был Роберт Рубин, член совета директоров Гарварда по инвестициям... 

Как видим, влияние «гарвардской клики» уходило на самый верх администрации Клинтона.
В результате Маммона, библейский кумир наживы, пристроился тогда у кремлёвских стен. Но Шлейфер со товарищи хотели не только поживиться, они чувствовали себя «избранными», «посвящёнными», теми, кто стоит выше законов любой страны.

В книге Уэдель чётко прослеживается связь финансовых махинаций и политических интриг. Кстати, в своей работе она ссылается на труд Энн Уильямсон, чья книга о том, как Америка создала российскую олигархию, увы, всё ещё не нашла себе издателей. Тоже, между прочим, возникает вопрос о свободе слова…

25 марта газета «Бостон глоб» опубликовала статью Уэдель, в которой она расценивает нынешний гарвардский скандал как «неспособность современной демократии приспособить систему надзора и подотчётности к новой породе игроков типа Шлейфера». 

Отмечая, что Шлейфер легко отделался по сравнению с тем вредом, который он причинил США (первоначальный иск был на 120 миллионов долларов), она считает, что в роковых 90-х Россия «вместо мудрых советов получила коррупцию и систему, широко открытую для разграбления».


У Америки есть чему поучиться, в том числе эффективности экономики и даже банков, независимости судов и соблюдению законов. Но лучше всего Америка учит не лекциями, а своим примером: приезжайте, посмотрите, возьмите то, что вам подойдёт из нашего опыта, и своим поделитесь. Когда же Америка начинает навязывать свои порядки и дарить дары, стоит задуматься об их истинной цене. Так что берегитесь и даров данайских, и медвежьих услуг.

Владислав КРАСНОВ, председатель Ассоциации американцев за дружбу с Россией

__________________________________________
ЛГ № 23, 7 – 13 июня 2006 «Как медведя обучали»

Мой собеседник - человек парадоксальный: лет сорок назад бежал из Советского Союза на Запад. Написал и издал там книгу "Их разыскивает КГБ". Казалось бы, пути отрезаны - невозвращенец. Однако, как говорила Цветаева, "тоска по Родине - давно разоблаченная морока". На излёте горбачевской перестройки отпустивший бороду американский профессор Владислав Краснов приезжает на малую родину - в Пермь. Первым делом становится на колени перед старинным особняком, откуда большевики в 1918-м году увели на бессудный расстрел Великого князя Михаила Романова, в пользу которого отрекся от престола Николай Второй. Затем Краснов увлекается Ельциным, повелевшим снести Ипатьеский дом, и даже подписывает ему одну из своих книг. Далее - снова поворот: разочарование в ельцинской политике. Владислав Георгиевич создает в Вашингтоне "Ассоциацию доброй воли между Россией и Америкой", чья деятельность направлена на преодоление "того вреда", который, по Краснову, наносят России вполне конкретные силы и у нас, и по ту сторону океана. Недавно Краснов опять посетил Пермь. Встретившись со своим старым знакомым, я в шутку сравнил его с Гулливером, стоящим между двумя континентами и в силу этой особенности выработавшим особое зрение на развитие России. - Благодарствую за сравнение. Я действительно был беглецом, а по официальной советской терминологии - даже "предателем Родины". Но я себя никогда таковым не считал, потому что бежал от тоталитарного государства. Измены Родине не было или недоверия к живущим в ней русским людям. Я бежал не от русскости, а, может быть, от недостатка русскости. Это было в 62-м году. В то время я работал в Госкомитете по телевидению и радиовещанию в Москве. Руководителем вещания на Центральную и Северную Европу в то время был Евгений Максимович Примаков. И он, по сути, стал одним из тех начальников, кто дал "добро" на мою загранпоездку, из которой я и бежал. Насколько Примаков пожалел об этом, я не знаю.

Но когда - через призму лежащего между нами океана - я увидел его в качестве премьера, в своем восприятии происходящего я базировался не на опыте общения с бывшим шефом, а скорее - на моих собственных наблюдениях России. Я заметил, что Примаков в новейшей ее истории был первым премьер-министром, который имел общественную поддержку. В том числе, и в Думе. И, конечно, меня поразило (хотя американцы очень любят слово "консенсус" и упрекают русских в нежелании работать друг с другом), что здесь, в России, создавался тот самый консенсус в пользу фигуры Примакова. И тогда я ощутил, что американское правительство вдруг заартачилось и стало относиться к нему прохладно. Я думаю, что некоторые руководители США почувствовали, что этот человек затормозит процесс распада российской государственности.

- Значит, все-таки ослабление российского государства со стороны американских "доброжелателей" - это не миф, придуманный еще в советские времена?

- Я не думаю, что миф. Но в то же время не хочу преувеличивать, что это была кем-то официально одобренная политика - обязательно ослабить Россию. Однако в период администрации Клинтона, через лоббирование разных клик и попустительство самого американского общества, США фактически проводили по отношению к России политику, которая, с моей точки зрения и с точки зрения других здравых американцев, вредила национальным интересам самой Америки. То, что иногда называют Великой Россией, необходимо не только русскому народу и всем другим народам, населяющим Российскую федерацию. Великая Россия, в конце концов, нужна и Америке, и Западной Европе. Поэтому меня встревожило, что с приходом Примакова, затормозившего процесс распада, так называемая поддержка демократических реформ в России со стороны американского правительства ослабла и вроде бы даже наметились попытки шантажа, некие игры типа "Попридержи займ!" Вот тогда-то я и обратился с призывом к правительству Соединенных Штатов пересмотреть его внешнюю политику. И это письмо подписали более ста человек - политологи, ведущие экономисты, деятели науки, представители духовенства…

- Странно: в сознании российского обывателя закрепилось - друг Билл, друг Борис. Внешне это была довольно-таки уморительно милая пара, а напряженность-то тогда откуда, противление российским реформам?

- Я вам показываю вырезку из газеты "Вашингтон пост", ее читают ведущие политики США. Видите: единственное, на четверть страницы, приветствие российскому премьер-министру Примакову. Это - когда он летел в Америку и на полпути развернул самолет в связи с событиями в Югославии. Разумеется, приветствие - платное. Моя ассоциация "РАГА" внесла за него цену в размере примерно маленькой машины. Нам не денег жалко, когда политика жалкая. А через две недели в Соединенные Штаты прибыл китайский премьер. Приветственные объявления пестрели на всех страницах. От одной организации, от второй, от третьей… Это в какой-то степени кризис американской демократии. Есть книга, написанная живущей в Вашингтоне женщиной-профессором Джанин Бедел. Перевожу на русский название: "Западная помощь Восточной Европе с 1988 по 1998-й годы". Тезис этой книги в том, что помощь осуществлялась (особенно это касается России) усилиями определенных слоев. В нынешней России они, кажется, именуются группировками. Так вот, по преимуществу, это была группировка Гарвардского университета - с американской стороны Джефри Сакс, Джонатан Хей, российский эмигрант Андрей Шлейфер. А со стороны России - команда Анатолия Чубайса. И вот Джанин повествует, что эти две клики, по существу, взяли на себя роль дипломатической миссии по проведению в России реформ на макроуровне. Сейчас, по крайней мере, два члена американской группировки подвергнуты уголовному суду, потому что не только их макросоветы были неправильными и принесли большой ущерб России, но и - ущерб престижу Америки, как главной помощницы. Проще говоря, эти люди обогатились за счет ваших несчастий.

- Понимаю скрытую параллель: Америка отвечает сама за себя и за действие своих граждан. Только почему-то Россия за действия своих граждан не отвечает. Тот же Чубайс, к примеру, не к ночи будь упомянут.

- Можно приводить многие слабые стороны американской демократии, но все-таки в США сама демократическая традиция довольно сильна. Здесь никто не скажет: дескать, вот, демократия в том варианте, в котором она когда-то утвердилась, дана вам на веки вечные. Нет, за нее надо всегда бороться. Поэтому американцы отыскивают какие-то ходы, чтобы защищать и продвигать собственную демократию. Это всегда процесс! В демократии никогда не должно быть ничего законченного.

- Что представляет собой ваша "РАГА"?

- "РАГА", или Ассоциация доброй воли между Россией и Америкой - это попытка преодолеть те культурные, языковые, мировоззренческие барьеры, которые проглядываются между нашими странами. Как ни крутите, эти барьеры все-таки довольно значительны. Начнем с того, что существует оптический обман: многие русские думают, что, раз американцы выглядят упакованно, то, если еще приодеться по-западному, всё будет в ажуре: сразу же подчинимся всемирным законам экономики, примемся за реформы и дела пойдут на лад. На самом деле оптический обман в том, что русские, может быть, выглядят и даже считают себя европейцами, а, тем не менее, особенно после советского периода, наделены менталитетом, совершенно не похожим на менталитет никакой другой нации и цивилизации. И поэтому подход к России должен быть особенно осторожным, что касается изменения социально-экономического уклада. Одна из ошибок ваших реформаторов - презрение к российским традициям и непонимание культурного ландшафта Америки.

- Чем бы вы охарактеризовали нашу особенную стать?

- Россия - страна, может быть, до сих пор полностью не сложившаяся. Еще находящаяся в стадии формирования. Она многое заимствовала из Азии, но одновременно у нее много того, чего нет ни у Европы, ни у Азии. Я полагаю, что специфика русской жизни, ее самобытности была утрирована в советский период. Но тот же советский опыт, как бы кто его не ненавидел, составлял все-таки реальность жизни трех поколений. Это в известном смысле был отрицательный опыт, но в то же время очень богатый, которого нет у многих других народов. И поэтому советники, появившиеся здесь из Америки и Западной Европы, они, по существу, не могли дать дельных советов. Начнем с того, что большинство американских специалистов по России не предсказывали и не ожидали падения Советского Союза. Каких мудрых мыслей в дальнейшем можно было от них ожидать?

- Владислав Георгиевич, на мой взгляд, отсутствие ведущих наших диссидентов-почвенников в государственных структурах очень сказалось на политическое развитие нашей страны. Ведь там мы не видим ни фигуры Солженицына, на которую, в том числе и вы, многие возлагали большие надежды. Там нет, например, Леонида Бородина… По крайней мере, там мало людей русского направления.

- Да, это можно отметить как особенность развития посткоммунистической России. В той же Чехии или Польше, где диссиденты оказались у власти, всё произошло по-другому. В России, я считаю, было очень мощное диссидентское движение, которое повлияло на развитие событий в других странах - в том числе и в Польше, и в Чехии, но, увы, оно в итоге не сложилось в реальную политическую силу. Может быть, отчасти из-за этого давнишнего спора между славянофилами и западниками. Большинство советских диссидентов были настроены прозападно, причем наивно. Это то, что называется низкопоклонством перед Западом без понимания сущности Запада, в том числе, его положительных сторон.

- Вернемся к фигуре Солженицына. Одна из последних, изданных им книг, называется "Россия в обвале". Александр Исаевич фактически предсказал то, что случилась в новейшей истории России в дальнейшем. Вы имеете честь с ним общаться и даже написали книгу, где сравниваете творчество Солженицына с творчеством Достоевского. Насколько я помню из наших предыдущих встреч, вы высказывали идею, что, вернувшись в Россию, Александр Исаевич включится в политическую жизнь страны. И не исключено, даже возглавит российское государство. Так?

- Да, это верно. Я на самом деле возлагал большие надежды на Александра Исаевича Солженицына в качестве политического руководителя России, или политического руководителя ее оппозиции. Я думал, что он мог бы сыграть более решающую роль как катализатор формирования национального самосознания России, формирования так называемой русской идеи… В этом направлении делалось что-то и при Ельцине, но ни к чему хорошему не привело, потому что Солженицыну не удалось активно выступить в этой роли. Всякий раз, когда я приезжаю в Россию, я разговариваю с ним по телефону, стараюсь проверить, как по камертону, его восприятие происходящего. И убеждаюсь, что у него очень развито политическое чутье. Поэтому я немного разочарован, что Александр Исаевич не сумел осуществить то, что ему, возможно, было предначертано.

- Очевидно, он пытался войти в эту роль, просто ему в очередной раз ударили по рукам - передачу, которую писатель вел на телевидении, в результате по-хамски перекрыли. Книги Солженицына, к сожалению, не имеют того общественного резонанса, на который можно было бы рассчитывать. Мне кажется, за десятилетие реформ что-то утрачено в самом российском менталитете.

- Я согласен с вами - не сумел сыграть, или не захотел сыграть. С другой стороны, ему явно мешали. Почему так получилось? Может быть, в этом - судьба всей советской интеллигенции. Дело в том, что это не совсем русская интеллигенция. Она - именно советская. Солженицын имел случай назвать ее образованщиной. Наверное, с тех пор интеллигенция в общем и целом обиделась на него, не подозревая, что он не обозвал ее, а постарался выявить сущность образованщины. Но это показалось обидным… В России не сформировалось ядра интеллектуальной элиты, способной будоражить общественное сознание.

- Вы сказали, что у Солженицына по-прежнему хорошее политическое чутье. Что это чутье подсказывает ему сегодня?

- Тут есть такая перспектива сравнения: я с ним разговаривал по телефону в январе прошлого года и сейчас…Тогда настроение у него было весьма удрученным. Александр Исаевич в свое время голосовал за Примакова и объявил об этом всенародно - не потому, что он во всем согласен с Евгением Максимовичем, просто в то время, по мнению Солженицына, не было лучшего кандидата. И когда произошло стремительное вхождение Путина во власть, Александру Исаевичу это показалось очень подозрительным - складывалось впечатление, что кто-то усиленно проталкивает Путина. Поэтому я никогда не слышал такого подавленного солженицынского голоса, как в январе прошлого года. С другой стороны, разговаривая с Александром Исаевичем нынче, я уже знал, что летом состоялись встречи между Солженицыным и Путиным, что Путин сам искал этих встреч - и с Солженицыным и с другими патриотически настроенными фигурами. Лично мне эти попытки пришлись по вкусу. Я независимо пришел к заключению, что это были правильные шаги со стороны Путина. Конечно, нельзя говорить об идентичности взглядов Солженицына и нынешнего Президента России, тем не менее, я был согласен с тем, что Александр Исаевич выразил поддержку правительству Путина. Здесь я опять-таки полагаюсь на здравый смысл и политический инстинкт Солженицына.

- Вас не настораживает как автора книги "Их разыскивает КГБ", что, по сути, страной управляет выходец оттуда?

- Это настораживает и меня, и многих других, но, я думаю, что часто для злопыхателей России - это только отговорка. Настораживает не столько кагебешное прошлое Путина, сколько его роль в посткоммунистической России, в том числе, и в Петербурге. За что его обычно хвалят на Западе, но как раз, может быть, тогда, всё КГБ в целом и, в том числе, Ленинградское отделение показало свою беспомощность … Беспомощность в торможении процесса распада, который шел в течении нескольких лет при Ельцине и Собчаке. Впрочем, это вина не только КГБ. Это - вина всей политической элиты посткоммунистического периода. В переходный период она оказалась не на высоте. Опять-таки, возвращаясь к предыдущему вашему замечанию, не было диссидентского компонента. Было слишком много большевистских методов - всё это делалось при Ельцине.

- Кстати сказать, как Америка и, в частности, вы восприняли трагедию с подлодкой "Курск"? Как известно, Президент России был в этот момент в Сочи, на курорте. Он не сделал того, чем всегда славились американские президенты - когда что-то в любом конце мира происходит с гражданами США, Белый дом реагирует мгновенно. А тут - гибель огромной субмарины, и на Россию повеяло неким равнодушием. Или - это нереактивность?

- Было бы легче прийти к какому-то соглашению, если бы в это время существовали нормальные российско-американские отношения, но поскольку такого стратегического партнерства и дружбы, которых ожидали еще с 91-го года, не получилось (напряженность существует до сих пор), это в значительной мере затруднило способ реагирования и правительства Путина на произошедшее несчастье. Помимо того, что надо было спасать экипаж, надо было думать: а какова причина инцидента?

- Что вы имеете в виду?

- Без комментариев.

- Тогда скажите: приход Буша - насколько он отразится на российско-американских отношениях?

- Я могу только надеяться, что та политика США по отношению России, которая существовала во время администрации Клинтона, будет пересмотрена. Иногда помощь превращается в медвежью услугу. Я думаю, что, если это будет сдержанная политика, в конечном итоге она приведет к меньшему вмешательству в ход российских реформ со стороны Америки.

- И это заставит Россию стать более самостоятельной и рассчитывать на собственные силы? Напоминает организм, который лечат-лечат, напичкали импортными антибиотиками, а сам он уже с болезнью не справляется. Такая аналогия?

- Вполне возможно.

© Юрий Беликов